5 фактов реальной оперативной обстановки в местах содержания под стражей в современных вооруженных конфликтах

Толстые стены и колючая проволока скрывают от общественности реальное положение вещей в местах содержания под стражей.

В течение прошедшего столетия делегаты МККК посещали лиц, содержавшихся под стражей, во время большинства вооруженных конфликтов, что дало им уникальную возможность глубоко узнать, что происходит в таких местах. Данный пост содержит описание пяти недавних изменений в реалиях содержания под стражей.

Конечно, и конфликты, и их характер постоянно меняются, а с ними меняется и практика содержания под стражей, и связанные с ней гуманитарные проблемы. За последние годы множество государств приложили значительные усилия для создания гуманных условий содержания всех лиц, лишенных свободы. Однако жизни и достоинству множества содержащихся под стражей лиц до сих пор угрожает серьезная опасность вне зависимости от того, удерживают ли их под стражей государственные или негосударственные участники конфликта. Лица, содержащиеся под стражей, слишком часто подвергаются пыткам, либо с ними дурно обращаются или они содержатся в неприемлемых условиях. Эти проблемы вызывают чрезвычайное беспокойство, но они хорошо известны. По этой причине мы обратимся к другим, менее известным проблемам.

1. Стратегические причины содержания под стражей и значение отказа задерживать

Содержание под стражей бойцов и гражданских лиц или лишение свободы значительного числа жителей, которые проживали на территории, еще недавно оккупированной противником, на сегодняшний день имеет в равной степени стратегическое и символическое значение. В современных немеждународных вооруженных конфликтах (НМВК) мы видим, как различные воюющие стороны используют содержание под стражей как демонстрацию силы. Например, иногда негосударственные вооруженные группировки используют содержание под стражей и как способ напомнить о своем существовании, и как претензию на собственную легитимность. Создается впечатление, что содержание под стражей имеет такое же значение для их легитимности, что и контроль территорий.

Некоторые закономерности указывают на то, что стороны в конфликте используют лиц, содержащихся под стражей, как дополнительный довод, который может повлиять на исход переговоров, когда и если они начнутся. Подобным же образом, в некоторых случаях, как государственные, так и негосударственные стороны, по всей видимости, использовали лишение свободы бойцов и гражданских лиц, чтобы контролировать на значительные категории гражданского населения или оказывать на них давление. В этих случаях цель содержания под стражей — заставить замолчать родственников и дать им понять, что их собственное «неправильное поведение» отрицательно скажется на их близких, содержащихся под стражей, ставя последних в положение полузаложников.

В то же самое время мы видим у противоборствующих сторон признаки опасной тенденции не брать пленных вообще. Иными словами, после ряда крупных сражений, произошедших в последнее время, мы стали свидетелями того, что почти никто не оказался лишенным свободы. Из этого можно сделать вывод, что на поле боя, по всей вероятности, погибло намного больше людей.

Несмотря на то, что это сокращение числа лишенных свободы можно объяснить множеством разных причин, одна их них, скорее всего, заключается в том, что некоторые стороны в этих конфликтах стали действовать беспощадно, нарушая основополагающий принцип международного гуманитарного права (МГП), запрещающего вести военные действия, не щадя противника [1]. Создается впечатление, что, по мнению некоторых из этих сторон, определенные противники не заслуживают защиты, предусмотренной МГП, которая предоставляется всем вышедшим из строя, в том числе и лишенным свободы.

2. Исчезновение лиц, содержащихся под стражей

Во время вооруженного конфликта существует особенно высокий риск исчезновения людей в результате плохо организованных операций по задержанию. Для многих лиц, содержащихся под стражей, поддержание связей с семьей так же важно, как и получение пищи, воды и медицинской помощи. Действительно, необходимость дать родственникам возможность получать информацию об их близких, захваченных в плен, является одной из главных идей, лежащих в основе международного гуманитарного права. Риск исчезновения лиц, содержащихся под стражей, равно как и нарушений МГП, особенно в отношении поддержания семейных связей, значительно повышается из-за практически повсеместного отсутствия независимого надзора за операциями по задержанию, если задержанных полностью изолируют от внешнего мира и не раскрывают, в каких местах содержания под стражей они находятся.

Право родственников на информацию о судьбе и месте нахождения своих пропавших без вести близких представляет собой зеркальное отражение права лиц, содержащихся под стражей, поддерживать связь с семьей и не подвергаться произвольному задержанию или внесудебной казни. Во время немеждународного вооруженного конфликта действуют несколько норм обычного МГП, направленных на предотвращение безвестного исчезновения людей. Они, в частности, предусматривают обязанность вести учет личных данных содержащихся под стражей лиц [2] и обеспечивать им возможность общаться с родственниками [3]. Исчезновения лиц, содержащихся под стражей, часто сопровождаются нарушениями и других основополагающих гуманитарных требований, а именно запрета на произвольное лишение свободы, пытки, жестокое, бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или убийство [4]. Такие исчезновения могут приводить и к различным нарушениям прав человека.

МГП, применимое в международных вооруженных конфликтах, устанавливает тщательно разработанную систему извещения державы, к которой принадлежит пленный, и информирования его семьи о том, что он лишен свободы [5]. Однако МГП, действующее в НМВК, не предусматривает обязательного механизма обмена информацией между воюющими сторонами о лицах, лишенных свободы. По нашему мнению, каким бы спорным оно ни было, следует подписать соглашение о создании некого справочного бюро специально для ситуаций НМВК, обеспечив должную регистрацию всех случаев взятия под стражу и информирование о них. Такие бюро могла бы учреждать каждая из сторон, а какая-либо беспристрастная и независимая организация при необходимости могла бы обеспечивать обмен информацией между ними. Это может сыграть конструктивную роль в сохранении прочного мира и примирении враждующих сторон, поскольку одной из главных проблем после достижения мира в ряде нынешних ситуаций является выяснение участи пропавших без вести лиц, как содержавшихся под стражей, так и исчезнувших при других обстоятельствах. В конце концов, мир — это нечто большее, чем просто отсутствие войны.

3. Размывание ответственности при ведении военных действий в коалициях

По своему характеру современные НМВК, особенно на Ближнем Востоке, превратились в сложное переплетение коалиций международных и местных акторов. На практике общая оперативная ответственность партнеров по коалиции зачастую выливается в фактическое распределение, разделение или делегирование юридической ответственности между несколькими членами коалиции. Кажется, что некоторые члены подобных коалиций считают, что такое членство снимает с них часть ответственности за действия, совершенные ими в ходе совместных усилий.

Иногда своими действиями на местах члены коалиций создают впечатление, что они не ставят перед собой общей цели соблюдать международное гуманитарное право и принципы. Тем не менее, когда разные акторы действуют вместе в ходе военных операций, одним из важнейших вопросов следует считать то, как стороны могут поддержать друг друга в обеспечении соблюдения МГП, в том числе, и в тех случаях, когда государства оказывают поддержку негосударственным субъектам. Собственно говоря, международные правовые обязательства и принципы могут и должны быть общим языком для всех, кто ведет совместные военные действия.

Особую обеспокоенность вызывает то, что некоторые участники коалиций считают принцип невыдворения, в лучшем случае, необязательным для обеспечения защиты прав лиц, содержащихся под стражей. При этом некоторые члены коалиций, по-видимому, не осознают своих правовых обязательств, когда они намереваются передать фактический контроль над лицами, лишенными свободы, другому члену коалиции, или испытывают большие затруднения при использовании механизмов адекватной оценки и анализа опасностей, порождаемых нарушениями важнейших прав, такими как пытки или произвольное лишение жизни, жертвами которых могут стать лишенные свободы лица после такой передачи контроля. Может даже показаться, будто члены коалиции руководствуются заблуждением, что при формировании коалиции создается новое образование, в рамках которого отменяются все индивидуальные обязательства как государственных, так и негосударственных акторов, превращаясь в общие обязательства коалиции в целом и никого конкретно. Однако даже в совместных операциях или в коалициях ни с одного из участников не снимаются их правовые обязательства, и каждый из них несет индивидуальную ответственность за свои действия.

4. Процедуры «фильтрации» гражданского населения, в том числе лиц, перемещенных внутри страны, могут представлять собой содержание под стражей

Борьба за контроль над территориями и их населением лежит в основе современных конфликтов, при этом такой контроль регулярно переходит из рук в руки. Прерогатива государств обеспечивать безопасность территорий, которые они возвратили военным путем, остается бесспорной. Одной из мер, которую часто применяют как государства, так и негосударственные акторы в целях обеспечения безопасности является «фильтрация» людей.

«Фильтрация» состоит в том, что стороны в конфликте проводят операции, в ходе которых всё население, включая людей, пытающихся бежать из районов военных действий, останавливают. и контролируют на блокпостах. Такая «фильтрация» обязательно приводит и к определенному ограничению свободы передвижения. На практике же из-за неудовлетворительного планирования, нехватки персонала или несоблюдения необходимых процедур «фильтрация» может оказаться чрезмерно долгой. В определенных обстоятельствах она может вылиться в лишение свободы, обычно без соблюдения каких-либо предусмотренных законом формальностей. Во время таких операций не проявляется должной заботы об особо уязвимых категориях населения, таких как дети, женщины, пожилые люди, больные, инвалиды и несовершеннолетние, не сопровождаемые взрослыми.

Международное право прав человека, которое продолжает действовать и во время вооруженного конфликта, гласит, что все люди, включая лиц, перемещенных внутри страны, имеют право на свободу передвижения [6]. Право на свободу передвижения обычно гарантирует и национальное законодательство. Согласно праву прав человека, во время чрезвычайных ситуаций и вооруженных конфликтов некоторые элементы этого права могут быть ограничены, и от права на свободу передвижения допускаются отступления. Однако эти ограничения и отступления должны быть законными, то есть предусмотрены действующим законодательством, необходимыми и соразмерными преследуемым целям. Непосредственные и косвенные ограничения свободы передвижения могут в некоторых ситуациях привести к фактическому лишению свободы, что в таких случаях требует особой заботы об удовлетворении потребностей взятых под стражу лиц. Таким же образом, если в ходе вооруженного конфликта ограничение свободы передвижения ведет к лишению свободы, становятся применимыми все соответствующие средства защиты, предусмотренные международным гуманитарным правом [7].

5. Чрезмерно ограничительные режимы содержания под стражей

В современных НМВК содержание под стражей зачастую рассматривается исключительно через призму уголовного или контртеррористического законодательства. Другими словами, стороны, осуществляющие содержание под стражей, намереваются таким образом преследовать или наказать противника за участие в военных действиях. В этих ситуациях стороны, осуществляющие содержание под стражей, часто создают такие практические условия содержания, которые сочетают меры возмездия и наказания. Конечно, содержание под стражей, основанное на внутригосударственном уголовном законодательстве, является абсолютно законным в ситуациях НМВК при условии соблюдения всех применимых норм международного права, особенно гарантий справедливого судебного разбирательства. Тем не менее, особенно в крупномасштабных конфликтах, в ходе которых задерживается большое число лиц, возможно стоило бы подумать, как приблизить содержание под стражей в ситуациях НМВК к тому типу лишения свободы, который МГП предусматривает для военнопленных в международном вооруженном конфликте, то есть к такому типу, который был разработан с учетом проблем и реалий конфликтных ситуаций. В отношении военнопленных государства договорились применять подход, сравнимый с амнистией, когда военнопленные, в основном, содержатся в лагерях до окончания военных действий и не подвергаются индивидуальному судебному преследованию, за исключением случаев совершения ими уголовных преступлений [8].

Излишне ограничительный режим содержания под стражей может также создавать постоянные трудности таким организациям, как МККК, когда они пытаются получить гуманитарный доступ к лишенным свободы лицам. Говоря в общем, некоторые стороны, осуществляющие содержание под стражей, либо постоянно ставят под сомнение право национальных и международных организаций на проверку и мониторинг мест содержания, либо препятствуют им в этом.

***

История свидетельствует, что негуманное содержание под стражей может в конечном счете к утрате человечности. Риторика последних лет либо дегуманизирует и демонизирует противников, либо предполагает, что некоторые из них «не достойны называться людьми» и потому «на них не распространяется гуманитарное право». Эта риторика особенно распространилась в контексте так называемой борьбы с терроризмом. Но нужно четко понимать: основополагающие нормы МГП, включая и защиту лиц, содержащихся под стражей, были разработаны для вооруженного конфликта, и их нельзя обесценивать или пересматривать в пылу сражения. Эти нормы не предусматривают никаких исключений для «террористов».

Антитеррористическое законодательство и дискурс борьбы с терроризмом уже привели к противопоставлению необходимости обеспечивать национальную безопасность соображениям гуманности. С нашей же точки зрения, последнее должно определять первое, а не наоборот.

***

Авторы: Лоран Сожи и Тильман Роденхойзер. Данный пост основан на презентации, сделанной на круглом столе «Лишение свободы и вооруженный конфликт: реалии и пути решения проблем», который был проведен в Сан-Ремо (Италия) в 2018 г. Материалы конференции доступны здесь. Статья была опубликована 30 ноября 2018 г. в блоге Humanitarian Law and Policy.

Примечания

1. См. статью 4(1) Дополнительного протокола к Женевской конвенции от 12 августа 1949 г., касающегося защиты жертв немеждународных вооруженных конфликтов (ДП II) от 8 июня 1977 г. См. также норму 46 исследования МККК «Обычное международное гуманитарное право».
2. Норма 123 исследования МККК «Обычное международное гуманитарное право».
3. Норма 125 исследования МККК «Обычное международное гуманитарное право».
4. См. нормы 87, 89, 90, 9, 99 исследования МККК «Обычное международное гуманитарное право».
5. В качестве примера можно привести «национальные справочные бюро», создаваемые во время международных вооруженных конфликтов согласно статье 122 ЖК III об обращении с военнопленными.
6. См. статью 12 Международного пакта о гражданских и политических правах. См. также принцип 14 Руководящих принципов ООН по вопросу о перемещении лиц внутри страны.
7. Дополнительно см. статью 5(3) ДП II, предусматривающую конкретные средства защиты для лиц, чья свобода ограничена без содержания их под стражей.
8. См. статью 21 ЖК III об обращении с военнопленными. См. также статью 43(2) Дополнительного протокола к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов. В отличие от МВК, в НМВК может быть нелегко отличить бойцов от других лиц, лишенных свободы, поэтому на местах необходимо доводить соответствующие разъяснения и соблюдать должные процедуры в местах интернирования.