По мнению Федора Лукьянова, триумф одной политической системы, ознаменовавший окончание холодной войны, имел далеко идущие последствия для международного гуманитарного права (МГП) и гуманитарного сектора. Главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" о политизации гуманитарного права и гуманитарной деятельности и о том, как с ней бороться.
С распадом Советского Союза мир вступил в новую эру, в которой у США больше не было достойных соперников на мировом уровне. На взгляд Федора Лукьянова, установление нового порядка стало катализатором повышенной политизации гуманитарной деятельности и опасного слияния МГП с правом прав человека. Чтобы противостоять этому явлению, Лукьянов рекомендует четко разграничивать две нормативно-правовые базы и убеждать государства в практической пользе соблюдения МГП.
В одной из своих последних статей вы рассматривали, как наступивший с окончанием холодной войны "момент однополярности" сказался на международных отношениях. Если коротко, какие перемены произошли с распадом Советского Союза?
У холодной войны было необычное окончание, поскольку это был масштабный, уходящий корнями в прошлое конфликт двух систем, который закончился без столкновения, и одна из сторон, Запад, одержала победу без единого выстрела. В результате возникло ощущение, что западная система –лучшая из всех возможных, самая эффективная, самая важная и самая нравственная. Это была "правильная" система, и это привело к формированию новой атмосферы в международной политике, нацеленной на улучшение всего мира и отдельных стран.
В известном смысле, в этом было очень много идеализма. В то же время, это было проявлением крайнего высокомерия, поскольку заявлялось, что особая часть мирового сообщества вправе диктовать или, по крайней мере, настоятельно рекомендовать остальным, как себя вести и что делать. И это имело множество практических последствий для международных отношений.
Каковы были последствия для международного гуманитарного права и гуманитарного сектора?
Прежде всего, арсенал ведущих держав пополнился продвижением демократии и правозащитной тематикой, в первую очередь, речь идет о США и Европейском Союзе. На мой взгляд, это было пагубно для МГП, поскольку данная отрасль права, призванная сводить к минимуму причиняемый в ходе войны ущерб, внезапно превратилась в политический инструмент определенных государств. По большому счету, правозащитная повестка была объединена с гуманитарным правом, хотя это разные вещи.
Вторым последствием, которое, как мне кажется, доставило немало проблем МККК, было появление в этой сфере [гуманитарной деятельности] множества других структур, организаций, учреждений. МККК принадлежит честь быть самой первой, самой уважаемой организацией и, с некоторыми оговорками, он имеет репутацию беспристрастной организации, свободной от предубеждений. (Разумеется, в конкретных случаях это может быть подвергнуто сомнению и оспорено, но в целом репутация была именно такой). Однако новые организации, занимающиеся защитой прав человека и утверждающие, будто они откликаются на гуманитарные потребности людей, имели совершенно другое происхождение: от благотворительных организаций до структур, очевидно связанных с определенными странами.
В эту новую эпоху международной политики, где права человека и гуманитарная риторика слились воедино, вся сфера гуманитарной деятельности стала крайне опасной для многих государств, особенно для тех из них, которые, мягко говоря, традиционно не отличались особой открытостью. Они стали воспринимать ее как нечто, призванное пропагандировать перемены в их странах, вплоть до смены правящих режимов. Мне кажется, ассоциация защиты прав человека со сменой режима – это худшее, что случилось в 1990-е и 2000-е гг.
Что означает слияние МГП и правозащитной риторики для таких гуманитарных организаций, как МККК, и как на это следует реагировать?
Думаю, первостепенная задача – это максимальная деполитизация любой гуманитарной деятельности, поскольку политизация данной сферы была губительная для организаций, всерьез занимавшихся защитой гуманитарного права. В этом отношении МККК находится в более выгодном положении в силу своей истории, которая началась задолго до холодной войны и всех потрясений XX века.
Во-вторых, сейчас довольно тяжело говорить об идеалах. Мир таков, что, к сожалению, разговоры о деятельности и операциях во имя идеалов серьезно обесценились. К этому оказались причастны многие государства и отдельные люди. Поэтому, мне кажется, как бы парадоксально и цинично это ни звучало, МККК должен попытаться объяснить правительствам, почему для них выгодно соблюдать МГП, какие преимущества они получат, какую "прибыль" извлекут. Это не совсем то, чего ожидали блюстители данной сферы несколько десятилетий назад, но такова реальность.
Федор Лукьянов занимает должность главного редактора журнала "Россия в глобальной политике" с 2002 г. и является членом Редакционной коллегии Международного журнала Красного Креста.
Интервью состоялось в ходе конференции МККК на тему"Переживает ли право вооруженных конфликтов кризис и как вернуть к нему уважение?", прошедшей 21 апреля 2016 г в Женеве в рамках цикла конференций "Повышение уважения к праву". Оно было опубликовано в блоге МККК Humanitarian Law and Policy.