Речь президента МККК Петера Маурера, 28 апреля 2015 г., Женева (Швейцария)
История не кончается. Историю помнят, о ней рассказывают, ее изучают и обсуждают, снова и снова, каждое поколение по-своему. 70 лет – это целая жизнь, поэтому сейчас, 70 лет спустя, нам стоит вспомнить об ужасах Холокоста и об освобождении узников концентрационных лагерей.
Я хотел бы поблагодарить всех присутствующих, в особенности Всемирный еврейский конгресс, совместно с которым мы организовали это мероприятие, его президента Рональда Лаудера, генерального директора Роберта Зингера, представителя при отделении ООН в Женеве Том Гал, а также уважаемых участников, любезно согласившихся внести свой вклад в сегодняшнее обсуждение.
За последние семь десятилетий нам удалось осмыслить в подробностях то, что было давно известно и о чем слишком долго молчали: не имеющую равных человеческую трагедию Холокоста, власть страха, опасность беззакония, выдаваемого за закон, незаметно наступающий государственный террор, «банальность зла» и бездействие тех, кто знал, что происходит.
За последние семь десятилетий мы узнали о политической, нравственной и профессиональной несостоятельности систем, институтов и отдельных людей, которая привела к трагедии и которая берет свое начало в том, что Карл Дойч метко назвал «когнитивной катастрофой», – другими словами, в неспособности слишком многих современников осознать саму природу нацистского режима.
За последние семь десятилетий мы услышали бесчисленное множество извращенных оправданий ужасов Холокоста. В первую очередь эти оправдания исходили от самих преступников, но их подхватил и остальной мир, безучастно наблюдавший происходящее. Как это ни прискорбно, среди этих безучастных наблюдателей было и руководство Международного Комитета Красного Креста. В ответ на возмущение по поводу молчания МККК они пытались объяснить, почему ведут себя как обычно перед лицом таких исключительных обстоятельств: «что-то говорить сейчас было бы бесполезно»; «нам не изменить ход истории»; «мы могли бы лишиться имеющегося доступа к тем, кто нуждается в помощи»; «это отрицательно сказалось бы на нейтральности и беспристрастности организации» и так далее... В основе этих оправданий лежало глубокое непонимание характера системы и природы террора. МККК не замечал реальной сути фашистской Германии. Вместо этого он поддерживал иллюзию, будто Третий Рейх – просто очередной «партнер», государство, которое иногда нарушает законы, как было свойственно любой армии во время Первой мировой войны, и изредка применяет незаконные средства и методы ведения войны.
Все мы знаем, что Холокост стал поворотным моментом для мира, для всего человечества, для еврейского народа и международных отношений. Под его воздействием во многих странах, а также в международных отношениях были сформированы и четче обрисованы представления о том, как должны выглядеть общественные установки, касающиеся правовых и нравственных обязательств и обязанностей отдельных лиц. Как историк я много лет изучал политическую жизнь Германии и других европейских стран в 1930-е и 1940-е годы, пытаясь понять динамику властных отношений и механизмы формирования тоталитарных режимов, а также процесс утраты цивилизованности. Как швейцарский дипломат я столкнулся с серьезными противоречиями между исторической правдой и политическими попытками оправдаться, а как президент МККК я продолжаю задаваться вопросом, как трагедия прошлого связана с насилием, имеющим место сегодня.
По следам Холокоста и Второй мировой войны международное сообщество приняло четвертую Женевскую конвенцию, основной целью которой является защита гражданских лиц, – это было новаторством в сфере международного права, которое до этого делало больший акцент на защите раненых, больных и военнопленных из состава вооруженных сил. Примерно в то же время ООН приняла Конвенцию против геноцида, и в последующие годы международное сообщество увидело, как виновные привлекаются к ответственности за военные преступления, преступления против человечности и геноцид. Право на информацию, право на возмещение ущерба, право на осуществление правосудия, право на то, чтобы подобное не повторилось в будущем, стали новыми важными критериями оценки прошлого и необходимой основой реального примирения. Мир также вынес из Холокоста несколько важных уроков с правовой и стратегической точки зрения.
Если говорить о нашей организации, МККК тоже усвоил несколько болезненных уроков. Он не смог защитить мирных жителей, в особенности евреев, которых преследовали и убивали нацисты; он не смог понять уникальных масштабов этой бесчеловечности, реагируя стандартным образом на вопиющие события; он молча и беспомощно наблюдал за происходящим, не пытаясь (и уж во всяком случае не с должным упорством) бороться за претворение в жизнь принципа гуманности. МККК потерпел фиаско, поскольку сделал непростительно ложные выводы на основании совершенно верных наблюдений. Он потерпел фиаско как гуманитарная организация, потому что утратил нравственные ориентиры. И это фиаско стало неотъемлемой частью его истории.
Двадцать лет назад один из моих предшественников, Корнелио Соммаруга, которого я имею честь приветствовать сегодня здесь, стал первым президентом МККК, публично признавшим, что молчание организации стало ее моральным поражением. Сегодня я могу лишь присоединиться к его словам и выразить ему уважение за это признание.
С тех пор мы перестали отрицать свое прошлое и стремимся к полной прозрачности. Наши архивы находятся в общественном доступе, доказывая, что мы признали свое прошлое и, не отворачиваясь, смотрим в лицо неприятной правде. МККК также выработал новые принципы в отношении конфиденциальности, открыто признавая, что возможность заклеймить бесчеловечные деяния - существует. Мы решили освободиться из неизбежно ведущей в тупик ловушки бинарной логики: либо молчание, либо открытое осуждение. Вместо этого МККК рассматривает широкий круг возможных действий: обращение к Высоким Договаривающимся Сторонам, дипломатическая деятельность, объяснение общественности наших методов работы, прекращение операций, когда воюющие стороны навязывают нам неприемлемые условия, свертывание присутствия в чрезвычайных обстоятельствах, когда остаться значило бы причинить больше вреда, чем пользы, и наконец публичное осуждение нарушений международного гуманитарного права. Сегодня главный вопрос не в том, говорить или молчать, а в том, как, когда, кому и о чем следует говорить, чтобы добиться нашей цели – защитить человеческое достоинство и получить больше пространства для гуманитарной деятельности.
Когда массовые злодеяния перестают прятаться за оградой концентрационных лагерей и в мрачных подвалах гестапо, когда открытая бесчеловечность, антисемитизм и неравноправие становятся частью единой тактики запугивания отдельных групп и целых обществ, – нам могут понадобиться более продуманные стратегии, чем общественное порицание.
С учетом проблем, стоящих перед нами сегодня, неудивительно, что в нынешней четырехлетней стратегии МККК особое внимание уделяется развитию гуманитарной дипломатии и расширению наших возможностей в этой области. Если учесть наши истоки, наши задачи, наши обязанности, мы не можем ограничиться лишь доставкой гуманитарной помощи. Защита беспомощных людей должна стоять для нас на первом месте, а значит, мы должны стремиться более тесно связать свою ежедневную работу на благо людей, пострадавших от войны, с нашим мандатом в том, что касается развития международного гуманитарного права, распространения информации о нем, обеспечения его более строгого соблюдения, а также воздействия на гуманитарную политику, которую вырабатывают Высокие Договаривающиеся Стороны – участники Женевских конвенций.
Самая лучшая, самая смелая стратегия организации не разрешит существующие противоречия между высокими идеалами, одушевляющими гуманитарную деятельность, и суровыми реалиями, с которыми мы сталкиваемся в столь многих современных конфликтах. Всем нам известно, что противоположностью фиаско не всегда является успех. Но это не значит, что мы не стремимся стать лучше. В моем понимании часть успеха – задавать правильные вопросы. Именно эту цель и преследует сегодняшнее собрание.
Нам предлагается подумать об исключительном характере нацистского режима и Холокоста и о его возможной связи с до сих пор сохранившимися механизмами геноцида. При этом возникает еще ряд вопросов, например:
- Можем ли мы проводить различие между нарушениями закона, происходящими в рамках всеобщего признания верховенства права, и систематическими нарушениями, которые подрывают сам принцип гуманности?
- Как избежать ошибочных аналогий, которые приводят к ложным выводам?
- Что ново, а что нет?
- Где грань между компромиссом и безнравственным компромиссом?
- Когда стабильное и терпеливое взаимодействие – это правильно? А когда - опасная иллюзия?
Многие поклялись учесть ошибки прошлого и не допустить повторения истории. Две недели назад, в День памяти Катастрофы и героизма, Йом ха-Шоа, слова «никогда больше» снова разнеслись по миру. Однако МККК не так легко поверить этим словам, если учесть, что мы видим и чувствуем каждый день в тех местах, где мы ведем работу. Мы не можем гарантировать, что гуманитарной катастрофы масштаба Холокоста больше не произойдет. Напротив, мы каждый день видим, как в войнах по всему земному шару совершается множество зверств.
Готовясь к сегодняшней встрече и размышляя о том, что значит «извлечь урок из Холокоста», я перечитал кое-что из написанного судьей Международного суда Томасом Бюргенталем. В своей знаменитой книге «Ребенок, которому повезло» он рассказывает, как рассматривал в качестве судьи дела, связанные с жестокостями, совершенными на Балканах, в Камбодже, Руанде и Сальвадоре, - и это, в свою очередь, напомнило ему о тех днях его детства, когда он был узником в Освенциме. Для меня Бюргенталь – живое воплощение самого удачного из возможных поворота судьбы.
Многие из вас, возможно, помнят, что Бюргенталь сравнивает выживших узников Освенцима с детьми, вынужденными выживать среди нищеты и насилия в трущобах современных городов. Сам он, безусловно, подает пример того, как можно обратить психологическую травму и голый инстинкт выживания в продуктивную энергию для того, чтобы создавать новые учреждения, добиваться большей ответственности за преступления и усиления правовых норм, делая тем самым общество более человечным. Вот что необходимо, чтобы общество извлекло верный урок из событий прошлого. Вот что необходимо, чтобы такая организация, как МККК, могла двигаться вперед – медленно, но решительно.
Будь то в Сирии, в Ираке, в Йемене или Палестине, в Мьянме или Колумбии, на территории Украины или на берегах Средиземного моря, – МККК каждый день приходится использовать свое влияние, чтобы помочь людям и защитить их от воздействия насилия, чтобы предотвратить нарушения правовых норм, обеспечить минимум гуманности и предотвратить худшее, - все это только начало, и нам никогда не сделать достаточно!
Спасибо за внимание!