Непосредственное участие в военных действиях и международное гуманитарное право
На протяжении всей истории человечества гражданское население в той или иной степени всегда вносило свой вклад в военные усилия — участвуя ли в производстве оружия или оказывая экономическую, политическую или административную поддержку. Однако, как правило, гражданские лица не присутствовали на передовой, и лишь незначительное их количество фактически участвовало в ведении военных операций.
В таких условиях было сравнительно просто определить, кто является комбатантом и, следовательно, законной военной целью, а кто — гражданским лицом, которое международное гуманитарное право (МГП) защищает от прямого нападения.
За последние несколько десятилетий границы полей сражения стали более размытыми, особенно если бои ведутся в гражданских населенных пунктах. Гражданские лица во все большей степени вовлекаются в деятельность, близко соприкасающуюся с ведением военных действий, в результате чего стирается грань между гражданскими и военными функциями. Становится непонятно, как на практике осуществлять принцип проведения различия, являющийся краеугольным камнем МГП, в условиях современных военных операций.
Еще одна проблема возникает, когда солдаты маскируются под гражданское население, например во время тайных операций, или когда «днем они крестьяне, а ночью — боевики». В результате этого вооруженные силы не имеют возможности правильно идентифицировать своих противников, а мирные граждане могут с большей вероятностью оказаться жертвами ошибочного или произвольного выбора целей.
Согласно МГП гражданские лица пользуются защитой от прямого нападения, за исключением тех случаев и того периода, когда они принимают непосредственное участие в военных действиях. Однако ни в Женевских конвенциях, ни в Дополнительных протоколах к ним нет определения поведения, которое представляет собой непосредственное участие в военных действиях. Поэтому сегодня задача состоит в том, чтобы установить четкие критерии для проведения различия не только между гражданским населением и вооруженными силами, но и между мирными гражданскими лицами и гражданскими лицами, принимающими непосредственное участие в военных действиях.
Мы считаем, что необходимо четко ответить на три ключевых вопроса:
1) Кто считается гражданским лицом в ситуации военных действий?
2) Какое поведение представляет собой непосредственное участие в военных действиях?
3) При каких именно условиях гражданские лица, принимающие непосредственное участие в военных действиях, утрачивают право на защиту от прямого нападения?
В 2003 г. МККК в сотрудничестве с Институтом международного права им. Ассера (Бельгия) начал исследования и консультации относительно того, как следует толковать нормы МГП, касающиеся непосредственного участия в военных действиях.
В период между 2003 и 2008 гг. в Гааге и Женеве было проведено пять неофициальных совещаний экспертов, в которых приняли участие около 50 специалистов по международному праву, принадлежащих к военным, правительственным и научным кругам, а также к международным и неправительственным организациям. МККК пригласили руководить этим процессом.
В 2009 г., после шести лет дискуссий и исследований, МККК опубликовал Руководство по толкованию понятия «непосредственное участие в военных действиях» в свете международного гуманитарного права. Были опубликованы также все документы, ставшие результатом работы совещаний экспертов.
