Международное гуманитарное право в действии: 7 алгоритмов соблюдения

Оригинал статьи был опубликован в Humanitarian Law and Policy Blog, 19.11.20

Хотя нарушения международного гуманитарного права (МГП), вероятно, широко распространены и остаются жестокой реальностью для женщин, детей и мужчин во время вооруженных конфликтов по всему миру, неверно и опасно считать, что МГП не соблюдается никогда (и поэтому бесполезно). Если смотреть глубже, мы увидим, что МГП приносит положительные результаты ежедневно. Например, когда раненого разрешают провезти через блокпост, когда ребенок поблизости от линии фронта получает пищу и другую гуманитарную помощь, когда улучшаются условия содержания людей, лишенных свободы в связи с конфликтом, или когда таким людям удается установить контакт с родственниками. Что влияет на стороны в конфликте, когда они решают, следует ли им соблюдать законы войны?

Вашему вниманию предлагается публикация, в которой Хулиане Гарсиа Равель и Мадалена Васконселос Роса выделяют семь алгоритмов соблюдения МГП на основе информации, представленной на платформе «МГП в действии».

Вы едете на машине ночью и подъезжаете к перекрестку. Всё прекрасно видно во всех направлениях, других машин вокруг нет. Тем не менее, когда загорается красный сигнал светофора, вы останавливаетесь. Почему же вы, как и подавляющее большинство из нас, предпочитаете соблюдать это правило дорожного движения?

Прежде всего, есть однозначное правило, которое обязуется соблюдать каждый, когда получает водительские права. Вы знаете, что за нарушение вас могут оштрафовать, так что соблюдать правило — в ваших интересах. Вы согласны с тем, что это правило вполне обоснованно, оно помогает обеспечить безопасность — и вашу, и окружающих. Кроме того, вы уже столько раз соблюдали это правило, что теперь оно стало для вас привычным, доведено почти до автоматизма.

Правоведы называют два мотива такого поведения [1].

Первый, подчинение принуждению, — избегание правовых последствий или позора, потери репутации и исключения из отношений сотрудничества [2].

Второй, признание легитимности права [3], — интериоризация обоснованного морального авторитета права и (или) убежденность в том, что оно соответствует нормативным или нравственным суждениям о том, что такое хорошо и что такое плохо [4].

Оперируя результатами недавних исследований в области когнитивистики, социальной психологии и социальной нейронауки, некоторые авторы даже утверждают, что у человека существует положительная предрасположенность к соблюдению норм права [5] и естественная когнитивная и эмоциональная склонность учитывать благополучие других людей [6].

Международное право и международное гуманитарное право, как его подотрасль, следует той же логике.

Соблюдение международных обязательств означает «поведение или ситуацию, которые соответствуют международным обязательствам субъекта международного права» [7].

Вопрос о том, как обеспечить соблюдение права, неизбежно возникает в связи с любым правовым режимом, но он особенно актуален для международного права, которое представляет собой «децентрализованный правовой режим и, как таковой, не располагает механизмами принуждения, типичными для обеспечения соблюдения национального права: системой судов и полицией» [8].

Чтобы обеспечить соблюдение международного права и, более конкретно, международного гуманитарного права, часто приходится прибегать не только к правовым доводам, но и к иным стратегиям.

Одних правовых доводов мало, нужны и другие средства влияния на поведение

В рамках своей задачи предоставлять защиту и помощь жертвам войны и насилия МККК давно стремится повлиять на поведение людей, чтобы . Многое было сделано для того, чтобы понять истоки поведения [9], в частности истоки сдержанности [10] вооруженных людей во время конфликтов, изучались бихевиористские приемы, такие как подталкивание [11].

Инициатива «МГП в действии» [12], как часть проекта МККК «Изменение дискурса об МГП» [13], был запущен в 2015 г. по этим соображениям. Опираясь на данные психологических исследований и поведенческих тестов, участники проекта исходят из того, что сосредотачивать внимание на неблагоприятных результатах — не самый эффективный способ изменить установки. Считается, что скорее добиться положительных изменений можно, если указывать на желаемые виды поведения. Такое предположение позднее было подтверждено исследованиями в области нейронаук [14], а также в докладах, например «Мышление, общество, поведение» [15], подготовленном Всемирным банком в 2015 г., и в научных статьях, рассказывающих о важности положительных ролевых моделей [16].

Платформа «МГП в действии» собирает реальные примеры соблюдения МГП воюющими сторонами по всему миру, чтобы опровергнуть ложное представление о том, что МГП «всегда нарушают и никогда не соблюдают». Она наглядно показывает, что МГП не просто соблюдается чаще, чем можно заключить из сообщений СМИ, но и что воюющие стороны часто считают, что его соблюдение соответствует их интересам. Последние пять лет эта платформа служила МККК полезным инструментом политического диалога, связанного с актуальностью МГП и с его способностью защищать людей, страдающих от вооруженных конфликтов.

После того как на основании более чем 60 ситуационных исследований были выявлены и изложены по порядку факторы, способствующие соблюдению МГП, стало очевидным, что постоянно повторяются семь элементов [17].

1. Военные интересы

Были обнаружены явные примеры того, как стороны в конфликте соблюдают МГП, руководствуясь военными интересами. Множество заявлений или не требующих дополнительных объяснений поступков воюющих ясно показывают, что соблюдение МГП часто воспринимается скорее как нечто выгодное, чем нечто затратное, особенно в военном смысле.

В Афганистане соблюдение МГП оказалось стратегически выгодным для ведения военных действий. В новой редакции тактической директивы о применении силы Международными силами содействия безопасности (МССБ) и военного контингента США в Афганистане генерал Дэвид Петреус писал:
«Сосредоточив наши усилия на защите населения, мы добиваемся значительных результатов. Мы повысили уровень безопасности в некоторых ключевых районах и сократили число жертв среди гражданского населения, вызванных действиями сил коалиции... Мы должны продолжать — и даже удвоить наши усилия по сокращению числа случаев гибели ни в чем не повинных гражданских лиц до абсолютного минимума. Каждый такой случай наносит вред нашему делу. Если мы будем применять чрезмерную силу или действовать вопреки нашим принципам борьбы с антиправительственными группировками, тактические победы могут обернуться стратегическими поражениями».

Подобным же образом в Сомали АМИСОМ (Миссия Африканского союза в Сомали) признала, что «инциденты с участием АМИСОМ, приводящие к смерти гражданских лиц, оказали бы стратегическое влияние на миссию АМИСОМ».

2. Легитимность или признание

Вооруженные акторы часто стремятся быть признанными на международном или внутригосударственном уровне в качестве легитимных представителей и ради достижения этой цели демонстрируют свое уважение к законам вооруженных конфликтов.

В ходе операции «Сервал» Франция, как иностранное государство, которое вмешалось в конфликт на территории Мали, нуждалась в том, чтобы ее действия воспринимались как легитимные. В общедоступном аналитическом документе французские власти заявили, что «свобода, которой пользуются политики и военнослужащие, зависит от их легитимности» и «чтобы обеспечить себе легитимность, операция должна восприниматься как справедливая и соответствовать нашим международным обязательствам и общечеловеческим идеалам».

Франция даже выказала готовность сделать больше, чем требует МГП, приняв политику нулевого побочного ущерба при ведении военных действий в Мали: «Нам необходимо принять такой подход, в рамках которого для того, чтобы иметь легитимность, мы часто будем должны ограничивать свои действия в большей степени, чем того требуют от нас официальные документы, особенно в целях защиты гражданских лиц и чувствительных объектов в пределах нашего театра операций».

Во время операции «Мобайл», которую Канада проводила в Ливии, два канадских летчика прекратили выполнение утвержденной задачи по нанесению ударов с воздуха, после того как провели оценку и выяснили, что побочный ущерб будет слишком большим. Учитывая такое проявление уважения к принципам соразмерности и принятия предосторожностей при нападении, канадский парламент заявил, что операция «Мобайл» представляет собой «совершенно легитимную операцию, поскольку она осуществляется многими сторонами, а цель ее состоит в том, чтобы защитить гражданское население».

Существуют и примеры негосударственных вооруженных групп (НГВГ), соблюдающих МГП в стремлении получить признание своей легитимности или своих претензий на ту или иную территорию. В 2009 г. Исламский фронт освобождения моро (ИФОМ) на Филиппинах подписал с ООН план действий, который предусматривал прекращение вербовки детей младше 18 лет, а также возвращение и реинтеграцию детей-солдат в их сообщества. Позднее ИФОМ публично заявил: «Хотелось бы поблагодарить [...] за все их усилия, приложенные, чтобы установить личность этих детей, зарегистрировать их и помочь им в возвращении к мирной жизни, а также за их вклад в обеспечение признания ИФОМ». Впоследствии в СМИ высказывалось предположение, что меры по соблюдению МГП указывают на «желание ИФОМ стать частью политического мейнстрима Филиппин».

3. Общественное мнение в стране и на международном уровне

Стремление к легитимности побуждает добиваться одобрения общественности — в стране и на международном уровне. Марч и Олсен называют это репутационным стимулом. Такое желание, о котором свидетельствует множество примеров на платформе «МГП в действии», говорит о том, что государствам и НГВГ небезразлично общественное мнение, то есть то, как международное сообщество и население страны оценивают их поведение, имидж и политическую позицию.

Сюда же относится и давление третьих сторон — третьих государств, организаций, местных объединений или местных СМИ, вызывающее оживленную дискуссию среди населения или его неодобрение. Реакция на политическое давление часто бывает связана с необходимостью усилить определенный имидж или принять меры в ответ на критику, как, например, в Сомали, где решения о защите гражданских лиц принимались с явной целью «заручиться поддержкой народа», что, как отмечал АМИСОМ, «является руководящим принципом при планировании и проведении всех наших операций».

Важность для воюющей стороны публичного признания того, что она соблюдает МГП, наглядно показывают не только публичные заявления, но и публичные действия, например организация публичных церемоний. Так, в Центральноафриканской Республике дети-солдаты «были освобождены ополчением «Антибалака» на церемонии, состоявшейся в пятницу в городе Батангафо», а в Судане «государственный министр социального обеспечения подписал от имени суданского правительства план действий в ходе торжественной церемонии под председательством Министерства иностранных дел, на которой присутствовали члены кабинета министров, чтобы подчеркнуть решимость правительства покончить раз и навсегда с вербовкой и использованием детей в военных действиях».

4. Роль нейтральных третьих сторон

По-видимому, вмешательство национальных и международных организаций также оказывает положительное влияние на действия сторон в конфликте. У этих организаций помимо прочего есть свои особые методы работы, опыт, знания и политический капитал, позволяющие им выступать в качестве нейтральных третьих сторон и помогать государствам и НГВГ действовать в соответствии с правом вооруженных конфликтов.

Гуманитарные организации, такие как МККК, помогают, в частности путем переговоров с местными властями и выполнения функции посредника, обеспечивать соблюдение прав лишенных свободы лиц, как это было в Ливии, или выступают в качестве нейтральной стороны, которой лишенные свободы передаются для освобождения, как в Кот д'Ивуаре. В Грузии и Хорватии национальные общества Красного Креста и МККК — как нейтральные посредники или председательствующие организации механизмов розыска пропавших без вести — принимали непосредственное участие в этом процессе на всех его этапах, собирая и сводя воедино важнейшую информацию для установления личности судебно-медицинскими методами.

Это похоже на те меры, которые принимает ЮНИСЕФ, чтобы консультировать стороны по вопросам реинтеграции детей-солдат в их сообщества или семьи, как он это делал в Южном Судане, или когда ЮНЕСКО оказал поддержку иорданскому правительству в составлении описи конфискованных предметов и в их возвращении в Ирак.

5. Мирные процессы

Социальные, экономические и политические последствия неразрешенных конфликтов огромны, и, как можно было неоднократно убедиться, мир остается результатом, желательным для всех.

С одной стороны, приведенные на платформе примеры показывают, что воюющие стараются действовать так, чтобы не сделать возвращение к миру невозможным, и поэтому пытаются соблюдать правила войны, памятуя об этой конечной цели. Это часто бывает, когда дело касается детей-солдат: так, НГВГ склонны возвращать этих детей в их сообщества, а государства стремятся их реабилитировать, чтобы, когда дети станут взрослыми, они не участвовали в преступной деятельности или в беспорядках — как случилось в Колумбии.

С другой стороны, как показывают некоторые случаи, когда за столом переговоров обсуждается возможность примирения, соблюдение МГП становится вопросом, по которому стороны придерживаются одного и того же мнения, поскольку примирение часто оказывается необходимым для процветания страны в долгосрочной перспективе. Похоже, это справедливо в отношении мер, принимаемых сторонами по вопросу пропавших без вести и погибших, как это было в Аргентине. О принимавшихся там мерах один британский дипломат сказал: «Нам было ясно, что это гуманитарный вопрос, и самое главное здесь — воля родственников» и далее добавил: «Ветераны продолжают учить нас тому, что на самом деле значат слова "достоинство" и "примирение"».

Наконец, соблюдение обязательств по МГП по окончании военных действий помогает укрепить мир между бывшими противниками, как это было в случае Ирана и Ирака, которые «обменялись останками 241 военнослужащего, убитого во время восьмилетней войны между двумя странами, — самый последний эпизод все более активного сотрудничества между соседними государствами, которые были непримиримыми соперниками».

6. Роль местной культуры, этических и религиозных императивов

Как заключают авторы исследования «Истоки сдержанности на войне», чтобы убедить вооруженных акторов соблюдать МГП, необходимо принимать во внимание огромное значение местных императивов культурного, этического и религиозного характера. Если нормы этого права встроены в местную идентичность или если религиозные лидеры содействуют осуществлению в своем сообществе тех или иных действий в соответствии с МГП, это очевидно способствует соблюдению МГП воюющими. Например, на Филиппинах местный архиепископ возглавил независимую гуманитарную миссию и договорился об освобождении лишенных свободы.

Аналогичный пример мы видим и в Сирии. Там местные религиозные лидеры во время учебного мероприятия рассмотрели вопрос об исламских источниках МГП и обязанности мусульман соблюдать его нормы. Подобным же образом в Сомали программы учебных мероприятий разрабатывались специально «для конкретной ситуации в Сомали и включали в себя отсылки к традиционным и религиозным нормам».

7. Позитивная взаимность

Наконец, одним из факторов принятия решения соблюдать право международных вооруженных конфликтов может быть позитивная взаимность, как свидетельствуют несколько случаев, информация о которых содержится на платформе. Иными словами, если одна из сторон выполняет свои обязательства по МГП, это часто служит стимулом для другой стороны поступить так же. Например, в Эритрее и Эфиопии после заключения соглашения о мире, подписанного обеими сторонами, работавшие в стране делегаты МККК приняли участие в освобождении пленных обеими сторонами в конфликте.

Подобным же образом в Йемене в ходе освобождения группы захваченных лиц, принадлежащих к стороне противника, представитель хуситов сказал: «Наша инициатива доказывает, что мы добросовестно выполняем Стокгольмское соглашение, и мы призываем другую сторону сделать аналогичный шаг». Через несколько месяцев другая сторона в конфликте также освободила несколько пленных.

Заключение

Хотя главной причиной соблюдения МГП воюющими сторонами в любых обстоятельствах должно быть обязательство соблюдать его нормы и обеспечивать их соблюдение, эти примеры показывают, что очень часто поведение сторон в конфликте определяется не только принуждением [18] и легитимностью права [19] и что есть много неюридических факторов, которые могут способствовать более строгому его соблюдению. Они также демонстрируют, что большинство воюющих сторон, будь то государства или НГВГ, охотно действуют в соответствии с правом вооруженных конфликтов. Тем самым приведенные примеры развеивают миф о том, что МГП всегда нарушается и потому бесполезно.

Попытка лучше понять мотивы, лежащие в основе действий вооруженных акторов, идет ли речь о военной, политической или правовой заинтересованности или о доводах нравственного характера или ценностях, важных для самосознания, — задача не из простых, ведь поведение человека довольно сложное.

Хотя эти мотивы встречаются раз за разом, они всегда могут быть оспорены и поставлены под вопрос и зависят от обстоятельств. Тем не менее они могут быть очень полезны для того, чтобы обеспечить людям наиболее эффективную защиту и помочь тем, кто страдает от вооруженных конфликтов. Поэтому гуманитарные работники могут сознательно использовать эти мотивы в своем взаимодействии со сторонами в конфликте, чтобы положительно влиять на их поведение и добиваться более строгого соблюдения международного гуманитарного права.

____________________________________

[1] См.: McAdams, R. H., The Expressive Powers of Law: Theories and Limits, Harvard University Press, 2015.
[2] Schauer, F., The Force of Law, Harvard University Press, 2015.
[3] Tyler, T., Why people obey the law, Princeton University Press, 2006.
[4] Lawrence, M. F., Grant, M. H., Chapter 12 – Legal Culture: Legitimacy and Morality, in American Law: An Introduction, Oxford University Press, 2017.
[5] Sassòli M., International Humanitarian Law, Rules, Controversies and Solutions to Problems Arising in Warfare, Elgar, 2019, p. 75.
[6] Traven, D., Moral Cognition and the Law and Ethics of Armed Conflict, in International Studies Review (2015) 17, 556-587.
[7] Bothe, M., Compliance, Max Planck Encyclopedia of Public International Law, available at https://opil.ouplaw.com/view/10.1093/law:epil/9780199231690/law-9780199231690-e46?prd=EPIL, last updated: October 2010
[8] Там же.
[9] Муньос-Рохас Д., Фрезар Ж.-Ж. Истоки поведения человека на войне. Проанализировать и предупредить нарушения МГП. The Roots of Behaviour in War: Understanding and Preventing IHL Violations, МККК, 2005. Публикация доступна по адресу: https://www.google.com/url?sa=t&rct=j&q=&esrc=s&source=web&cd=&ved=2ahUKEwjjt-KZvff-AhWM7rsIHWbSCYkQFnoECAsQAQ&url=https%3A%2F%2Fwww.icrc.org%2Fru%2Fdoc%2Fassets%2Ffiles%2Fother%2Froots_of_behaviour.pdf&usg=AOvVaw0q8ok64zR-EMgy5cShpNKK
[10] Терри Ф., Маккуинн Б. Истоки сдержанности на войне, МККК, 2019. Публикация доступна по адресу: https://www.icrc.org/ru/document/istoki-sderzhannosti-na-voyne-1
[11] Thaler R.; Sunstein C., Nudge, Yale University Press, 2008.
[12] См. онлайн-платформу по адресу: https://ihl-in-action.icrc.org/
[13] Garcia Ravel J., Bernard V., Changing the narrative on international humanitarian law, ICRC Humanitarian law & policy blog, 2017, available at: https://blogs.icrc.org/law-and-policy/2017/11/24/changing-the-narrative-on-international-humanitarian-law/
[14] Ligouri L., Brain Research Suggests Emphasizing Human Rights Abuses May Perpetuate Them, Open Global Rights, 2019, available at: https://www.openglobalrights.org/brain-research-suggests-emphasizing-human-rights-abuses-mayperpetuate-them
[15] Всемирный банк, «Мышление, общество, поведение», 2015, публикация доступна по адресу: https://www.worldbank.org/en/publication/wdr2015
[16] Sjöberg A.K., Where are the carrots? Positive discipline for armed groups, ICRC Humanitarian law & policy blog, 2020, available at: https://blogs.icrc.org/law-and-policy/2020/03/19/carrots-positive-discipline-armed-groups/
[17] Для анализа неюридических факторов, способствующих соблюдению МГП, которые выявляются на основе рассмотрения конкретных ситуаций, информация о которых содержится на платформе «МГП в действии», мы воспользовались категориями Марко Сассоли. Это военные интересы, потребность в легитимности / признании, роль общественного мнения в стране и на международном уровне, роль нейтральных третьих сторон, вероятность мирного процесса, культурные, этические и религиозные императивы и позитивная взаимность.
[18] Schauer, F., The Force of Law, Harvard University Press, 2015.
[19] Tyler, T., Why people obey the law, Princeton University Press, 2006.