В Бердянском война разрушила жизнь рыбаков

Жители сел, расположенных на берегу Азовского моря между Мариуполем и Новоазовском, всегда чувствовали себя баловнями судьбы. Недостатка в отдыхающих не было, а по запасам рыбы Азовское море еще в конце прошлого века занимало первое место в мире. Поэтому, море щедро кормило всех жителей Бердянского: весной и осенью шла рыбная путина, летом – сдавали жилье горожанам, которые приезжали отдохнуть на морском берегу. Почти все жители села – рыбаки.

Но конфликт на Донбассе все изменил: сюда больше не едут отдыхающие, берег пестрит щитами, установленными Международным Комитетом Красного Креста, которые предупреждают об опасности морских мин. Многие дома повреждены обстрелами, а обладателям двух полностью разрушенных другие жители Бердянского завидуют. Им МККК по программе восстановления жилья полностью отстроят новые здания.

У Федора Федоровича разрушенный дом остался в Широкино. Это село расположено прямо на линии контакта, и оно полностью покинуто всеми жителями. Поэтому восстанавливать ему там дом никто не будет – нет смысла, обстрелы в Широкино случаются каждую ночь.

«Хуже всего было в 2014 году, - рассказывает Виталий Бариков, исполняющий обязанности главы сельского совета. – Тогда в соседнем селе Лебединском в результате обстрела погибло несколько детей. Но в рыбацких селах вдоль моря свое отношение к опасности, там привыкли смотреть ей в глаза каждый день. Ведь если рыбак весной или поздней осенью падает за борт, шансов спастись практически нет. А ближе к зиме волны тут бывают такие, что легко переворачивают рыбацкие лодки».

В Бердянском живет 118 взрослых и 17 детей. По словам Виталия Барикова, все, кто мог уехать, - уехали. А в 2016 году побережье от села Широкино, где проходит линия соприкосновения, до окрестностей Мариуполя было заминировано. Но рыбаки продолжали выходить в море и ловить рыбу. В 2016 году трое человек погибли в море, но другого способа выживать у рыбаков нет.

«А я ведь думал, что детям будет, - вздыхает Федор Федорович. – Еще до конфликта все, что зарабатывал на ловле рыбы, я вкладывал в этот дом. Мечтал, как дети будут там жить, возможно, растил бы внуков. Но получается, что оставить смогу только вот этот же дом, который еще мой отец строил».

Федору Федоровичу 61 год, а его сыну 10 лет. Именно столько было самому Федору, когда он первый раз вышел в море. Отец в 1943 году бежал на берега Азовского моря из Болгарии. Когда отец умер, кормить мать и младших сестер пришлось 10-летнему мальчику. Говорит, что у рыбаков так принято: старший мужчина становится главой семьи, и даже если ему всего 10 лет, другие рыбаки относятся к нему со всей серьезностью.

Выглядит Федор, как герой приключенческих романов Джека Лондона: сильный, загорелый, с пронзительным взглядом. О себе говорит, что все небольшое и неглубокое Азовское море перечерпал кружкой, и сейчас продолжает ходить в море, хотя это и опасно.

Федор рассказывает, что во времена СССР в Широкино работал рыбоперерабатывающий завод, а в самом селе был собственный рыболовецкий флот. Он добывал рыбу не только в Азовском, но и в Черном море. В Бердянском же занимались только прибрежным ловом, промышленного количества рыбы тут не было. Но эти времена давно прошли. Рыбы стало меньше, контроль над ее выловом сократился.

Сейчас у Федора есть собственная артель, которая включает его самого и пятерых человек, которых он нанимает на время весенней и осенней путины. На двух лодках ходят в море. Вылов камбалы запрещен, поэтому ловят в основном тюльку и хамсу, иногда удается поймать пеленгаса и анчоуса. Но это если повезет. Федор говорит, что с началом конфликта течение в море поменялось, а рыба идет всегда против течения. Поэтому судак тут становится редкостью, а камбалу и вовсе запрещено ловить, она занесена в Красную книгу редких и исчезающих видов животных, хотя еще 30 лет назад ее в Азовском море было в избытке. Если ранее за сезон рыбаки вылавливали до 9 тонн рыбы, то сейчас 4 тонны считается хорошим уловом.

На вопрос: не страшно ли ему жить в селе, которое в любой момент может подвергнуться обстрелу, Федор не отвечает. Допив кофе, он идет на ту часть участка, где содержат кур и уток. Они моментально собираются вокруг него, как только Федор щедро рассыпает вокруг себя зерно. Среди кур и уток толкается пара павлинов – свидетельства тех хороших, еще доконфликтных времен.

Помолчав несколько минут, Федор начинает рассказывать, о том как в прошлом году в сети попалась морская мина, и лишь по счастливой случайности никто не погиб. Как впервые увидел свой дом в Широкино, от которого остались лишь две стены и больше ничего. И становится понятно, что старый рыбак, не раз смотревший смерти в глаза во время морского шторма, боится лишь того, что для него так и осталось непонятным: чего ждать дальше от конфликта, будет ли возможность рыбачить в море? Ну и самое главное: нужно ли все это будет его сыновьям, и не останется ли он на старости лет, один в никому не нужном отцовском доме на берегу Азовского моря?